Кажется, только что был самый кинематографичный эпизод в моей жизни.
В понедельник я уезжаю в Венецию и мой прекрасный мужчина (учитель иврита в школе), уходя, берет красный мел и на той-самой-меловой доске ипод разработками спасения шердяли пишет на арабском и на иврите.
Пишет и я, подзабыв уже иврит читаю, что там написано, хотя прекрасно знаю, что это.
В понедельник я уезжаю в Венецию и мой прекрасный мужчина (учитель иврита в школе), уходя, берет красный мел и на той-самой-меловой доске и
Пишет и я, подзабыв уже иврит читаю, что там написано, хотя прекрасно знаю, что это.